Алексай Дмитриев

... Не стану врать - я просто не помню, о ком читал эту историю: мне кажется, что о Сезанне... Ну, а раз так кажется - будем условно считать, что эта история именно о нем... Тем более, что фамилия художника здесь большого значения и не имеет...
Итак, к Сезанну / мы же договорились, что речь именно о нем/ обратился начинающий художник с просьбой, чтобы мэтр глянул одним глазком на его работы...
... Нет, точно - это был точно Сезанн...
Другие художники смотрели обычно двумя глазами на картины / кроме адмирала Нельсона и фельдмаршала Кутузова. которые были одноглазы и, в довершение ко всем бедам, никогда и не были художниками/, а вот Сезанн - тот всегда смотрел на картины только одним глазом...
Почему?
Ну, одни считают, что от природного косоглазия: то есть, пока он глядел одним глазом на картину другой стыдливо шарил по потолку или по паркету. мечтая лишь об одном: дождаться своей очереди и тоже посмотреть на картину - в то время как первый глаз будет изучать пятна на окне и паутину на обоях...
Другие, правда, в корне отрицают эту теорию и рассказывают, что Сезанн, подобно древним чудищам, всегда наполовину спал, наполовину бодрствовал... А потому один его глаз был всегда закрыт, а другой - постоянно открыт: им-то Сезанн и глядел на мир, в котором - наряду с картинами - он всегда замечал винную лавку на Монмартре, Эйфелеву башню и всех симпатичных парижских барышень в возрасте от 18 до 56 лет включительно...
Третья же - и самая убедительная, на мой взгляд, теория - это что Сезанн был, мягко говоря, парижский сноб: говорил всегда с английским акцентом, душился приторными духами, пил мартини натощак, тщательно оттопыривая мизинец - и вообще, показывал как мог свое пренебрежение ко всем остальному человечеству... Ну а от того, кто так себя ведет, можно ли ожидать, что он будет смотреть чьи-то там картины двумя глазами? Наивно даже и полагать...
... Итак. молодой художник пришел к Сезанну и начал умолять его, чтобы тот глянул бы на его картины...
Понятно, что так просто начинающую посредственность к самому Сезанну не пустили: он таскался к его дому года два подряд, давал всем взятки - от швейцаров до капельдинеров, от мажодормов до фавориток... Даже подкупил личного секретаря знаменитости - некоего Вангогера - который готов был продать за экю родных маму с папой - которые, однако, даже за экю спросом на рынке не пользовались...
Всех купил, короче, а сам разорился, усох от голода, да и ростом стал - от горшка два вершка - так, что многие его даже начали путать с популярным тогда художником Тулуз-Лотреком...
...Вот это сходство ему и помогло... Выпил он хорошенько, девицу из борделя прихватил - и отправился к Сезанну...
Швейцар: Вы кто и к кому?
А этот - пьяненький, хорохорится:
- Ты что, пся крев? Меня, Тулуз-Лотрека не узнал!
Тот, понятное дело, струхнул, встал во фрунт и лепечет:
- Извините, вашест-во... Обознамшись я!
Ну, вот так и состоялась историческая встреча...
...Вообще, Сезанн хотел было выгнать самозванца - да тот все предусмотрел: распахивает фрак, а там у него, на груди - взрывное устройство.
- Всех... - кричит - Раскурочу: пойдут гулять куски по закоулочкам!
Сезанн, понятно дело - струхнул... И не столько ему жизни жаль - сколько картин: взорвет ведь их этот тать, и тогда уж не стать Сезанну классиком... Да и потом - столько денег - и на ветер?
- Ладно... - отвечает. - Показывай мне свою мазню... Только уж на критику, голубчик, не обижайся - я такой вот, без экивоков...
Ну, художник шустрый парень - тут же берется за девицу и давай у нее из-за пазухи картины доставать... Минут в 10 всю мастерскую заставил - пройти негде... А мастерская здоровенная - размером с хорошую площадь будет...
- Да... - тянет Сезанн.. - Да...
А сам глазом - зырк, зырк, зырк... Как фотоаппарат со вспышкой...
- Что скажете? - трясется молодое дарование. - Что видно вашему глазу мастера такое, что не в сказке сказать, ни пером описать?
- Вот... остановился Сезанн перед одной небольшой картиной в богато-позолоченной раме. - Что мы видим? Натюрморт!
- Да, это...
- Не перебивать! - завопил мэтр. - Когда я говорю - даже боги внимают... Вот... Натюрморт... Но - не то, не то... Поглядите - какое тут яблоко! Какое!
- Какое ?... - смутился дилетант-террорист. - Вообще-то, это не моя картина, а одного из классиков фламандского натюрморта... Вещь ценная - я ее с собой ношу, чтобы не украли... Да... Но вот яблока я там не вижу... Или это вы рака имели в виду?
Глаз классика задергался и стал округляться до противоестественных размеров...
- Вот я о том и говорю... разве фламандцы могут написать нормальное яблоко? У них на уме только раки и прочая селедка...
А вот яблоки! Яблоки! Не умеют они их писать...
Да у них там яблоки и не растут - мне друзья писали... Магазины - пустые, а в них только селедка, сыр и марихуана... Все обкуренные ходят, сыр жуют - а им кажется, что это не сыр - а яблоки...
Кстати - о яблоках: если их тереть на терке - их и жевать не нужно... А селедку, вот, на терке не потрешь... нет…
Опять же - из яблок сидр делают... И пьют... А вот из сыра сидр делают - и сразу выливают...
Адаму Ева дала яблоко...
Яблоко раздора получил Парис...
И вообще, - закончил утомленным голосом великий художник. - Я голоден: пойду, пожалуй, обедать...
- А как же совет, мастер? - задал вопрос дилетант. - Какую вы поставите передо мной творческую задачу? Написать Адама с Евой и яблоком?
- Никаких Адама и Евы! Никаких многофигурных и прочих композиций... Никаких архитектурных деталей. И пейзажей никаких... Научитесь писать яблоки, молодой человек - да так, чтобы их хотелось взять с картины и съесть!
... Да... Говорят - это истинные слова Сезанна, сказанные им молодому художнику. который однажды показал ему свои работы...
Молодой человек с восторгом воспринял совет мэтра: запершись в мастерской, он с утра до ночи писал натюрморты, состоящие исключительно из яблок. Примерно раз в год он приходил к классику и тот одним глазом глядел на картины, комментируя их довольно однообразно...
- Нет... - говорил он, глядя на очередную яблочную кучу. - Мне совсем не хочется их есть...
Говорят, правда, что к тому времени Сезанн вообще охладел к фруктам, и к яблоком - особенно: друзья. приехавшие из Голландии, привезли ему много сыра и селедки, а также марихуаны, гашиша, кокаина и ЛСД - так что у прославленного мэтра просто времени не стало на вульгарную человеческую пищу...
Как бы там ни было, бедный начинающий художник все писал, писал яблочные натюрморты... Писал и писал...
Он забыл анатомию, композицию, перспективу и прочие эфимерности... Он забыл о том, что есть люди, мир, небо, звезды... Он видел во всем - яблоки, ибо писал только их на протяжении долгих лет...
Сезанн, надо сказать, сам ни на чем не зацикливался - он искал совершенства не в деталях, а в движении - и потому его стремления к отражению вечного во временном были - хоть и не до конца совершенны - но весьма и весьма продвинуты...
А тот бедолага просто доходил от яблок...
Поскольку он их писал с натуры, а яблоки - продукт скоропортящийся - он начал делать из них сидр, а потом - при помощи нехитрого самогонного аппарата - начал гнать яблочную водку...
Он пил яблочную водку, писал яблоки, пока - во время приступа белой горячки - не осознал себя яблочным червем...
Открытие доконало его: он выбросился из окна своей мансарды истошно вопя: - Червь я! Червь! И не путайте меня с Жанной Эбютерн!
/ прим. Жанна Эбютерн - сожительница и модель Модильяни, которая после его смерти выбросилась из окна . /
О чем говорит данная история? Да ни о чем, если разобраться...
Или о том, что нельзя творить себе кумира...
Или о том, что не нужно становится чьим-то кумиром ...
Или - если уж стал по прихоти судьбы - не считать кумиром себя и не давать своим обожателям идиотских советов, приводящих их к безумию...
... Тут - самый бы момент мне закруглиться... Однако - одно воспоминание не дает мне этого сделать... И восходит оно к середине 70-х.
В Москве, в зале Академии Художеств, что на Кропоткинке, состоялась выставка одного очень странного художника по фамилии Филозов / а если я и изменил фамилию - так это лишь из нежелания излишней документальности повествования... / .
Посторонних - то есть, московской любопытной публики, ходящей по выставкам со своими блокнотами, исписанными каллиграфическим бухгалтерским почерком / даты и названия картин - нечто, напоминающее анкету при вступление в профсоюз/ - не было...
Были исключительно художники: от зелененьких студентов до маститых профессоров - профессионалов кисти и сангины, офорта и доноса...
Все было чинно - тишина, шарканье ног по паркету, зычный шепот маститых и робкое молчание начинающих...
Я ходил по залам безысходно, как и все: хотя мне хотелось бежать, скакать, прыгать - и вообще, вести себя вызывающе... Это моя обычная реакция на единую, монохромную толпу, устроенную по правилу : "Чем больше надуваешь щеки - тем важнее ты выглядишь... " Но тогда я еще стеснялся своих реакций и выхода им не давал... ... Итак, я ходил по залам, чувствуя себя на чьих-то поминках или похоронах..
И - от скуки - рассматривал маленькие картинки...
Картинок было много... Очень много... И все они были маленькими... Очень маленькими... И почти все они были написаны акварелью и тушью...
Были, впрочем. и экслибрисы - но их было всего несколько... Были и линогравюры - но они тоже терялись в обшей массе...
... Да - а чем же была эта самая пресловутая общая масса?
Натюрморты...
Но не просто - натюрморты...
Натюрморты, на которых были изображены только пузырьки из-под лекарств. И - иногда - сморщенные яблоки на тарелке с трещиной...
Было несколько натюрмортов с засохшими цветами... Мертвыми цветами... Такими же как пузырьки из-под лекарств и яблоки на тарелке с трещиной...
Мне тогда показалось, что я попал в мир Кафки и Эдгара По.
Поэтому на выходе - против своего обыкновения избегать оставлять свои следы где-либо - я написал в книге посетителей: " Зачем выставлять старых маразматиков, когда есть столько хороших молодых художников?"
Понятно, я не думал того, что писал: я был уверен. что молодых талантливых художников - мало, а точнее - он всего один: и им являюсь, конечно же, я...
... А буквально через несколько дней после посещения выставки я попал волею судеб к одному художнику, который боготворил Филозова...
Он и рассказал мне о нем - так, хронологию только, остальное отдавалось на долю моего воображения...
Уже до революции Филонов был замечен, как талантливый иллюстратор, график, живописец...
Он работал - много и успешно - до конца 20 годов, а потом вдруг - исчез в одночасье: с начала 30 многие его считали умершим, репрессированным, расстрелянным...
Шли годы - о Филозове забыли окончательно и бесповоротно... И тут вдруг он объявился в начале 70-х: так, подал признаки жизни, желая оформить пенсию в Союзе художников, в котором он некогда состоял...
Тогда и узнали его ученики и коллеги, что 40 с лишним лет Филонов жил в своей маленькой квартире, не выходя из нее никогда... 40 с лишним лет...
Официальная версия гласит, что Филонов заболел шизофренией параноидального круга... Ну, что-то в этом духе... Диагноз такой...
Хорошо, предположим...
Но у меня возникает сразу несколько вопросов...
Первый - почему он заболел именно на стыке 20-30х годов? Не потому ли, что стали сажать интеллигенцию - в том числе и творческую?
Тогда в чем же паранойя - понимать, что и тебя могут посадить в твой черед? Тут, скорее - здравый смысл и понимание ситуации...
Далее… Шизофреник - в СССР - был беззащитен: чтобы ему жить на свободе, а не в закрытом психиатрическом заведении - ему нужно было иметь опекуна... У Филозова не было близких - кто же был его опекуном?
... Много вопросов - но они, все же, являются второстепенными...
А главный вопрос - почему Филонов сузил свой мир даже не до комнаты, не до стола или тумбочки, не до вида из окна - а до пустых пузырьков из-под лекарств?
Чтобы найти ответ на вопрос, я снова пошел на выставку... Обошел все залы. Написал в книге отзывов:" Спасибо" и пошел домой, не глядя по сторонам...
Я боялся глядеть вокруг: пузырьки из-под лекарств наполняли этот мир, одни были полупустыми, другие - чересчур наполненными... Вспоминалось даосское: " Сосуд не внешним ценен, а внутренним: главное, не какой он - а сколько он может в себя вместить... "
... Ну вот... Две истории... Или - одна?
Сужая мир до одного предмета, символа, формы, проявления - ты можешь почувствовать себя червем. Или - стать гением... Или - просто забыть обо всем и начать жить как все: червем и гением одновременно...
Решение - за тобой...