"Любить толстушку"
Кэндейс Шапиро

Читать я научилась в пять лет. Книги воспринимала как чудо: белые страницы, черные буквы, и в каждой - новый мир и новые друзья. До сих пор я с благоговением раскрываю книгу в ожидании, куда попаду на этот раз и кого встречу.
В восемь я научилась кататься на велосипеде. И тем самым моим глазам открылся новый мир, который я могла изучать самостоятельно: ручей, текущий через пустырь в дух шагах от нашего дома, кафе-мороженое, где шарики клали в выпеченые на месте рожки и стоило все удовольствие доллар, яблоневый сад, растущий по границе поля для гольфа, где пахло сидром от упавших по осени яблок.
В двенадцать я узнала, что я толстая. Сообщил мне об этом отец, указав ручкой теннисной ракетки на бедра и руки. Помнится, мы играли, я раскраснелась и вспотела, движение доставляло мне радость.
- Тебе надо следить за собой, - сказал мне отец, -- Мужчины не любят толстых женщин.
И хотя его слова не соответствовали действительности, поскольку нашлись мужчины, которые любили меня, которые уважали меня, но во взрослую жизнь эти слова вошли со мной как пророчество, и на мир я смотрела сквозь призму своего тела, ни на секунду не забывая предсказания отца.
Я научилась следовать диете, и, естественно, обманывать диету. Я узнала, каково чувствовать себя несчастной от одного взгляда в зеркало, стыдится мужских взглядов, ждать оскорлений, без которых, конечно же не обходилось. Командир отряда герлскаутов предлагал мне морковку, когда как другие девочки запивали молоком шоколадные пирожные. Доброжелательная учитальница спрашивала, не думала ли я о занятиях аэробикой. Я научилась дюжине способов превращаться в невидимку: ходить по пляжу, завязав полотенце на талии (но никогда не купаться), вставать в последний ряд групповой фотографии (но никогда не улыбаться), одеваться в серое, черное и коричневое, избегать своего отражения в окнах и зеркалах, воспринимать себя исключительно телом, более того - телом, не дотягивающим до стандарта, то есть чем-то отвратительным, нелюбимым, никому не нужным.
В словаре существовали сотни определений, которые я могла бы приложить к себе: умная, веселая, добрая, щедрая. Но я выбрала одно... слово, которое, как мне казалось, выбрал для меня окружающий мир - толстая.
В двадцать два года я вышла в этот мир, закованная в броню, ожидая, что со всех сторон в меня начнут стрелять, но полная решимости не пасть под этими выстрелами. Я нашла замечательную работу, со временем влюбилась в мужчину, который, как я думала, будет любиь меня всю жизнь. Ошиблась. А потом, совершенно случайно, забеременела. И когда моя дочь родилась на два месяца раньше срока, я поняла, что не любить собственные бедра или зад - далеко не самое худшее, с чем можно столкнуться. Есть кое-что и поужаснее примерки купальника перед трельяжем в универмаге. Это действительно ужас - наблюдать, как вентилятор принудительно нагнетает воздух в легкие твоего ребенка, который лежит в стекляном боксе, где ты не можешь к нему прикоснуться. Это действительно ужас - представлять себе будущее, в котором твоя дочь не будет здоровой и сильной.
И в конце концов я узнала, что есть душевный покой. Найти его можно, потянувшись к людям, которые любят тебя, обратившись к ним за помощью, осознав наконец, что тебя ценят, берегут, лелеют, даже если ты никогда не будешь носить вещи меньше шестнадцотого размера, даже если в твоей истории нет голливудского хеппи-энда, в котором ты худеешь на шестьдесят фунтов и встречашь своего принца.
Правда состоит в том, что я должна быть такой, какая есть. Потому что и так у меня все в порядке. Я никогда не буду худой, но могу стать счастливой. Буду любить себя и свое тело, потому что оно достаточно сильное для того, чтобы поднимать дочь, шагать, въезжать на велосипеде на холм, обнимать людей, которых я люблю, кормить маленького человечка. Буду любить себя, потому что я крепкая. Потому что не сломалась и не сломаюсь.
Я буду ценить вкус еды, буду наслаждаться своей жизнью, и, если принц никогда не покажется или (что хуже) если, проезжая мимо, бросит на меня холодный, оценивающий взгляд и скажет, что у меня прекрасное лицо, но не думала ли я насчет приема оптифаста.... я как-нибудь это переживу.
И самое главное - я буду любить свою дочь независимо от того, будет ли она толстой или худой. Я все равно буду говорить ей, что она красавица. Я научу ее плавать, читать, ездить на велосипеде. И скажу ей, что независимо от размера одежды восьмого или восемнадцатого, она сможет быть счастливой, сильной, уверенной в себе и впереди ее ждут друзья, успехи, а может быть и любовь. Буду шептать ей на ухо, когда она спит. Буду шептать ей: "Твоя жизнь.. будет удивительной".