Творческую судьбу известной российской актрисы Марии Ароновой, сыгравшей на телевидении и в театре немало ролей– от характерных до трагедийных, многие из ее поклонников назовут состоявшейся. Однако сама актриса уверенно заявляет: свою работу я рассматриваю исключительно как работу, а не образ жизни

Рабочий день Марии Валерьевны – бесконечная круговерть репетиций, спектаклей, съемок и снова репетиций. Когда мы пришли к ней на встречу в театр Вахтангова, она уже ждала нас с огромной корзиной цветов от поклонников…

- Мария Валерьевна, как вам удается при таком сумасшедшем рабочем графике выглядеть настолько очаровательно? Поделитесь секретом.

- Никакого секрета нет. Просто у меня есть друзья, которые помогают мне чувствовать себя в жизни комфортно. Если хотите, я с удовольствием вам о них расскажу, но немного позже…

- Непременно! Тогда такой вопрос: сегодня вы производите впечатление человека, карьера которого складывается просто блестяще. Телевидение, театр, главные роли. Тем не менее, в своих многочисленных интервью вы любите повторять, что искусство и жизнь для вас – совершенно различные вещи…

- Да, это так. Всякий раз, когда заканчивается спектакль, я приезжаю домой и становлюсь обычной женщиной. Это не значит, что дома я не продолжаю наблюдать, анализировать, думать о своих ролях, но понятия искусства и жизни я не смешиваю. Искусство есть искусство, жизнь есть жизнь. И если придется встать перед выбором, я буду выбирать жизнь - своих детей, мужа, отца, брата, друзей…

- Люди любят расставлять в своей жизни приоритеты. Каковы ваши главные приоритеты?

- Да. У меня они - во внутренней гармонии с самой собой. Для меня это те ценности, которые были заложены моей мамой, бабушкой, пробабушкой. Я не устану повторять, что меня родили великие люди. И моя мама была великим человеком. Но она никогда не думала о себе. Она говорила, если ты родил ребенка, ты отвечаешь за этого ребенка. И точка отсчета у тебя – ребенок. Точка отсчета – тот человек, с которым ты живешь. И я с ней согласна, потому что в жизни случаются такие моменты, когда ты обязан наступить на горло собственному самолюбию. И здесь важно определить правильно, что для тебя – главное, что – эта самая точка отсчета. А раз уж мы говорим о приоритетах, то я совершенно искренне заявляю: если положить на чашу весов неудачи ребенка и плохо сыгранную роль, то неудачи ребенка для меня будут намного серьезнее.

- Вы достаточно тяжело пережили уход мамы. Скажите, что-то в вашей личности изменилось с ее уходом?

- Закончилась жизнь. И началась другая. Лучше эта жизнь или хуже, не знаю. В любом случае, когда мы говорим о потере человека, мы, конечно же, продолжаем думать о нем. Но все-таки, говоря об ушедших, мы подходим к этому эгоистично: я осталось одна, мне без этого человека тяжело, у меня началась совсем другая жизнь и так далее. Однажды я даже слышала такую фразу: люди плачут на похоронах, потому что им жалко, прежде всего, себя.
Вот и у меня… без мамы началась другая жизнь. Я как ребенок - пошла. До этого сидела будто в ползунках. А тут меня отпустили. И я должна была идти. Поэтому неудивительно, что в первые годы я много падала. Не умела ходить. И мне было трудно.

- Тем не менее, известно, что в своей семье вы занимаете позицию «старшего» - человека, который принимает окончательное решения…

- Думаю, причина этого - в обстоятельствах. Раньше у меня в жизни складывалось так, что я с человеком жила всегда «на разных этажах» – он где-то высоко, я низко. И шаг за шагом я добиралась до его этажа. Потом - чуть выше. И уже оттуда смотрела на него вниз и думала: боже мой, как я могла жить «ниже его этажа»!
Но в моем нынешнем браке с Женей все изменилось. Я впервые в жизни поняла, что рядом существует человек, с которым надо считаться: он умнее и опытнее тебя, он так же, как и ты, принимает решения, важные и нужные для всей семьи. И хотя у меня с мужем не было страсти, бега по снегу босиком и разрыва аорты, но он так вошел в мою жизнь, что стал моей рукой, моей ногой – всем тем, без чего я сегодня уже не могу существовать.

- Вы стали жить с человеком «на одном этаже»?

- Думаю, да. И если сегодня мне приходится принимать какие-то решения в семье, то это связано лишь с тем, что наша нынешняя жизнь во многом занята сыном Владиком. Он растет, у него переходный возраст. И основные разговоры в семье замыкаются на нем. Поэтому тут решение остается за мной. Может быть, потому, что это мой сын, а не Женин.
Но когда муж задерживается допоздна на работе, а я не могу уснуть до тех пор, пока не услышу, как в дверном замке поворачивается ключ.

- Скажите, а кто создает атмосферу вашего дома? И распространяете ли лично вы какую-то особенную ауру?

- Это вопрос, который всегда во мне сидит. И мне кажется, в какой-то степени это даже мой комплекс, потому что я не несу того процента культуры, который несла моя мама. Я человек мелкого пошиба. Я могу распространять ауру материнства, старшей женщины в доме, человека, который ставит точку над решением какой-то проблемы. Но распространять ауру… Для этого я мелковата.
Мы неоднократно говорим с моим братом о том, что мы ощущали, воспитываясь в нашей семье. И определили, что мы с ним – собаки. В нас сидят какие-то совершенно фантастические знания из космоса. Но донести их мы не можем. Все понимаем, все чувствуем, но донести не в состоянии. Почему? Думаю, потому, что мы, хоть и знаем эту информацию, но живем не так.
Вот мама жила так – она летала. И я вроде бы знаю, как это – летать. Но рассказать, как это сделать, я не умею. Не могу.

- Вы и ваш брат – оба выбрали творческие профессии. Вы актриса, он художник. И не просто художник, а иконописец и реставратор. Как вы относитесь к его профессии?

- С подобострастием. И вообще, все, что связано с профессией, которой я не владею, во мне вызывает удивление и восторг. Для меня те же люди, которые умеют рисовать, это космос. Они как марсиане.
Думаю, такое отношение объясняется во многом философией моих родителей. Они всегда говорили: все равно, чем ты занимаешься. Главное, чтобы это было по высшему разряду. Поэтому мне все равно, сколько человек прочел книг или окончил университетов. Главное, чтобы он качественно владел тем, ради чего он живет, чтобы он состоялся.

- А если бы вам не случилось стать актрисой, в чем бы еще смогли состояться именно вы?

- Даже не знаю. Думаю, в других ситуациях мне было бы очень тяжело. Потому что мир профессии, в который я попала и смогла как-то себя реализовать, помог мне почувствовать себя уверенней и свободней. Вот, скажем, мне хорошо от того, что сегодня я не стесняюсь своей физической комплекции. У меня нет на этот счет комплексов, потому что я из себя что-то представляю. Будь я в другой ситуации, все могло бы сложиться иначе.
И еще одна причина, наверное, в том, что я по своей природе – губка. Я, при всем своем отличии от мамы, не излучаю. Я интенсивно впитываю мир, который меня окружает. И если бы я попала, к примеру, в какой-нибудь женский коллектив воспитательницей детского сада, я бы обабилась и огрубилась. Поэтому мне нужна среда. Мир моей профессии облагораживает. Я общаюсь с легендарными людьми такого воспитания, что в меня волей-неволей проникает их прекрасное.

- И все-таки зрители любят вас за необыкновенное человеческое обаяние и шарм. Это вы тоже «впитываете» из мира?

- Думаю, что да. Во-первых, я любима. Не секрет, что каждая женщина начинает ощущать себя уверенной, если она любима. И любима мужчиной. Это ощущение приподнимает ее над землей, делает счастливой. И это ощущение счастья передается людям.
Во-вторых, очень важно, насколько комфортно я себя чувствую. Надо сказать, что еще совсем недавно мне было очень тягостно подбирать одежду. Магазины для меня - катастрофа. И гардероб, как правило, приходилось заполнять одеждой индивидуального пошива. Но совсем недавно мне повезло - я познакомилась с торговой маркой «ЕВА». Оказалось, это наша компания, занимающаяся дизайном и производством женской одежды нестандартных размеров. В ней работают очень творческие люди. И теперь они мне очень помогают с выбором одежды. Мы очень быстро перешли на «ты». И я считаю, что это грандиозно, когда люди понимают: пышные женщины могут быть модными, стильными и оригинальными. Комфорт, который я испытываю благодаря этой одежде, позволяет мне ощущать себя более свободной и раскрепощенной. А ведь это – важнейшее качество не только для женщины, но и для человека моей профессии.

- Так случилось, что судьба подарила вам замечательного режиссера Владимира Иванова, который был и остается вашим учителем. Скажите, если бы этого не случилось, ваша творческая судьба сложилась бы иначе?

- Думаю, да. Потому что я очень неуверенный в себе и очень трусливый человек. Наверное, это плата за авторитет моих родителей. К тому же, Иванов (я не побоюсь этого слова) действительно гениальный человек и педагог.
Помимо всего этого, он отец, который может погладить по голове, надавать по ней и, самое главное, вложить в эту голову. Для меня это очень важно.
«Попав в руки» к Иванову, я ощутила для себя привычную среду. Меня так воспитывали родители, по отношению к которым, несмотря на всю сложность моего переходного возраста, я всегда чувствовала уважение и благодарность.
То же я испытываю и по отношению к Владимиру Иванову.

- Чувствуете ли вы эту благодарность, когда получаете ваши многочисленные награды?

- Конечно. Скажу, что для меня будет самым большим испытанием в жизни, если я перестану быть благодарной учителю. В жизни, конечно, может произойти все что угодно. Но я думаю, что предать учителя - это то же самое, что предать отца или мать. Потому что педагог, создавший тебя, - это родитель, человек, который вел тебя тогда, когда ты еще ничего не понимал.
И поэтому, какие бы трудности в жизни не случились, я очень надеюсь, что у меня хватит ума остаться верной и благодарной человеку, во многом создавшему меня.

- Многие зрители знают и любят вас благодаря телевизионным сериалам. Но, тем не менее, одна из ваших любимейших ролей – театральная в спектакле Владимира Иванова «Царская охота»…

- Когда мы репетировали «Царскую охоту», Иванов сказал: Не надо искать в письмах и мемуарах Екатерины ответ на вопросы, которые заставили ее сделать выбор. Для того, чтобы ответить на понятном себе языке, нужно просто понять ее как женщину, перед которой – дилемма. Трон и любовь. И нужно выбрать. Третьего не надо. Она превозмогает в себе женщину и выбирает трон… Мне очень интересно играть Екатерину. Она мне близка. Мне и дальше хотелось бы похожих ролей – серьезных и концептуальных.

- Но сами-то вы в жизни выбираете не трон…

- За мной в жизни никто не стоит. Я вольна перед своим выбором.

- Скажите, вам бывает страшно, когда вы приходите домой после спектакля и понимаете, что сегодня что-то не получилось?

- Я не могу сказать, что это страшно. Это очень неприятно. Абсолютная ненависть к себе, раздражение на все и на всех.

- И что же спасает?

- Семья. Когда приезжаешь домой и видишь ожидающие тебя глаза, это лечит, потому что ты должен запретить себе в данную секунду думать о своих провалах и неудачах. Ты должен оставить их за дверьми своего дома.
И это счастье. Сказать себе «я подумаю об этом завтра» - счастье. Потому что я понимаю: я не имею права портить им настроение. Они ведь ждут меня. Я приезжаю в свой дом, который крепость. Я приползаю туда зализывать раны.
А самое главное – это то, что, благодаря семье, я учусь управлять своей натурой. Для меня это - громадная работа над собой. Ведь я по своему темпераменту, по организации нервной системы – бомба.

- Говорят, что ваша маленькая дочь совсем не плачет…

- Это действительно так. Мое спасение – в ребенке. Дома я гашу свои эмоции. И если вдруг начинаю разговаривать иначе, если меняю тон, она просто удивляется. Смотрит на меня и не может понять, почему я вдруг стала другой. Именно этот удивленный взгляд и останавливает. И мне есть, ради чего смягчиться.

- Рождение дочери повлияло как-то на вашу творческую деятельность?

- Мне говорят, что я поменялась в лучшую сторону, что я изменилась внешне. Сама же я думаю, что поменялась и внутренне. Я расцвела. У меня ощущение мира стало иным.
Пока я не была беременна девочкой, я думала о том, что… ну прибавилось во мне какое-то количество книг, ну видела я какое-то количество хороших фильмом или послушала какое-то количество хорошей музыки. Но только сейчас я поняла, о чем мне говорила мама: у меня появилось иное ощущение материнства, иная реакция на ее шалости - умиленная, а не раздраженная. И если вдруг придется выбирать между работой и домом, я выберу семью. Потому что в семье мне комфортно и спокойно. И потом… я очень люблю свой дом. В нем многое сделано руками. И это мне нравится. Много цветов. И вообще тепло и уютно…

- Любите заниматься хозяйством?

- Это у меня с детства. Мне всегда очень нравилось наводить в доме порядок. Но сегодня на это порой катастрофически не хватает времени. Поэтому часто уборкой в доме занимаются мои мальчики: гладят, стирают, два раза в день пылесосят (у нас живут две собаки). А когда я уезжаю на гастроли, и меня не бывает неделями, мне очень помогает свекровь. Она-то и кормит моих мужиков, за что ей огромное спасибо.

- А о чем вы мечтаете?

- (улыбается) Мечтаю, что когда-нибудь настанут те времена, когда я буду очень богатой, я непременно посвящу себя дому. А работать буду выборочно. Потому что я, прежде всего, женщина.

- А что для вас важнее, быть любимым или быть любящей?

- Разобраться в этом невозможно. Но я знаю, что любима. И знаю, что люблю. При этом я убеждена в том, что для меня самой большой радостью всегда будет оставаться ощущение той спокойной и мудрой любви, которую дарят мне мои близкие. Разве это не счастье для каждой женщины?

Нина Горина

журнал "Формула счастья" №3 за 2005г