Журнал для больших - RBBW

ИСКУССТВО ПЫШНЫХ ФОРМ. Публичная демонстрация художеств Тамары Зиновьевой имеет, как правило, неоднозначный эффект. Не бывает сомнений в том, что нарисовано круто и небанально – но возникают недоумения эстетического плана. Почему, мол, фигуры на картинках такие некрасивые, не изящные? Художества эти не вписываются в обиходную культуру современности. Хотя для начала 21 века их стилистика и символика – не открытие. Автор числит себя художником традиционным, своего рода академистом прошловекового авангарда. И тем не менее.
Т.Зиновьева посягает не на устои искусства, а на устои отношения человека к собственной телесности. Здесь психических тормозов больше, чем в восприятии художественных приколов.
Человеческая комплекция – это культурный знак, несущий массу смыслов. Комплекция не равна сама себе. Культуру не устраивает наш естественный внешний вид. Человек как он есть – некрасив. Люди пускаются во всяческие ухищрения, чтобы скрыть своё истинное тело и слепить новое, исправив его объёмы и пропорции. В натуре (одежда, раскраска, физкультура…) и тем более – в искусстве. Искусство, даже если оно использует реального человека как материал (стриптиз, например), создаёт образы,весьма далёкие от реальности. >>>>>>

Катрин Брейя: "Скандальность делает мои фильмы известными"
Катрин Брейя, режиссер скандального "Романса", привезла в Москву свой новый фильм "Интимные сцены", который выйдет в наш прокат 12 сентября.* Там нет жестокости, нет выворачивающей рефлексии, нет ничего, чем она прославилась. "Интимные сцены" - о том, как снимает фильм знаменитый французский режиссер; рабочие будни, внутри которых кристаллизуются страсти, таланты и настоящее искусство. Специально для "ГАЗЕТЫ" с Катрин Брейя встретилась Мур Соболева.

- Через несколько дней вы едете в Венецию, где будете в жюри альтернативной программы Upstream. Чего вы ждете от этой работы?
- Мне очень интересно работать в жюри, но это отнимает много времени, поэтому я редко принимаю участие в фестивалях в таком качестве. Мне нравится убеждать остальных, что именно этот фильм заслуживает приза, и я радуюсь, когда мой протеже получает награду.

- Вы много говорите о табу. А для вас существует табу в искусстве?
- В искусстве - нет. Преодолевая табу, мы делаемся лучше. Твой социальный образ вдруг переходит в другое качество - это новый человек, и он гораздо прекраснее предыдущего.

- А скандальность вашей славы вам импонирует?
- Мне не нравится скандальность как таковая, но зато она делает мои фильмы известными: так их посмотрят больше людей.
- Вы работаете в большей степени для себя или считаете свое искусство социальным?
- Настоящее искусство делается для его создателя, но при этом оно рассказывает о вещах, близких многим, и зритель черпает что-то и для себя. Это главное, что отличает настоящее искусство от индустрии - которая существует в Голливуде, например. Один из главных голливудских принципов - внимание к публике, как они это называют, но мне кажется, что это в большей степени внимание к деньгам публики. А это не одно и то же.
- Разве у вас нет желания шокировать общественность, вы не думаете о реакции на свое искусство?
- Нет. Не шокировать, но взволновать. Если бы я шокировала людей, я бы не изменяла их к лучшему.
- А вы изменяете их к лучшему?
- Конечно. Задумавшись о тех вещах, которые раньше вообще их не волновали, они могут изменить свое мнение о проблемах, которые они раньше инстинктивно отторгали. Я продолжаю дело Дон Кихота, я в вечной погоне за идеалом и не могу его достичь. Но мне кажется, что погоню надо продолжать.
- Жесткие у вас способы достижения идеала...
- Если бы я говорила на языке, который понимали все люди на свете, я смогла бы донести больше, но, увы, я говорю только по-французски. Я ограничена рамками этого языка, но говорю об общих проблемах и стараюсь донести их более понятными, универсальными способами.
- Из ваших фильмов складывается впечатление, что вы очень не любите женщин. Не парадоксален ли в связи с этим ваш феминистский имидж?
- Это впечатление, но это неправда. Для меня кино не средство пропаганды моих взглядов. Если я говорю о женщинах, я показываю в том числе и то, что мне в них не нравится, мне хочется показать и их мазохизм, и какие-то другие вещи, которые мне не очень симпатичны. И еще: это может парадоксально звучать, но, хотя я и не мужчина, мне постоянно хочется раздеть женщину на экране, просто потому что обнаженное женское тело - это очень красиво. Даже для женщины.
- Изменились ли ваши эстетические взгляды со времен вашего первого фильма 'Настоящая девчонка'?
- Немножко меняются мысли, которые я пытаюсь донести до зрителей, но способы остаются теми же. Впрочем, мой первый фильм был о стыде перед сексуальностью, о боязни раскрыться: я не думаю, что моя тема с тех пор сильно изменилась.
- Прошлогодняя 'Толстушка' была самым жестким вашим фильмом, а обе ваши работы после него - и 'Узкий пролив', и 'Интимные сцены' - гораздо более камерные, мягкие, вообще немного о другом.
- Мне очень сложно ответить, потому что фильм 'Толстушка' действительно очень жесток, особенно его финал, но оба мои фильма, сделанные после этого, в общем, о том же - только, может, в несколько более аллегорической форме. Любой фильм, который заканчивается смертью главного героя, можно назвать жестоким, потому что смерть - самая жестокая вещь, которая может с человеком случиться. Многие мои фильмы заканчиваются смертью главного героя, но не все.
- Почему вы выбрали для съемок фильма о фильме, о себе именно 'Толстушку', которая там буквально цитируется?
- Помимо этого фильма там цитируются другие. В фильме принимали участие члены моих предыдущих съемочных групп, и, хотя 'Толстушка' там действительно буквально цитируется, это рассказ обо всех моих фильмах.

Моей сестре (Толстушка)
Режиссёр: КАТРИН БРЕЙА (Catrine Breillat )
В ролях: Анаис Ребо (Anais Reboux), Роксан Мескуда (Roxane Mesquida ), Либеро Де Риензо (Libero De Rienzo), Арсин Ханян (Arsinee Khanjian), Роман Гупи (Romain Goupil), Лаура Бетти (Laura Betti), Альберт Голдберг (Albert Goldberg) и др.
Страна: Франция.
Жанр: Драма.
Время: 1,23.
Год: 2001.
Комментарии: Лето, море, каникулы, родители, первая любовь. Анаис и ее старшая сестра Елена ни в чем не похожи друг на друга. Анаис - пухленькая и умненькая. Елена дьявольски красива в свои 15 лет, и она знает о своей власти над противоположным полом. Юная красавица вскружила голову студенту-итальянцу Фернандо. Юноша все время говорит о своей любви, но в его действиях проявляется желание физической близости. Он все настойчивее требует «доказательств» любви. У Елены начинается первый сексуальный опыт, а так как сестры живут в одной комнате, то Анаис постигает эти азы наблюдая за сестрой. Безразличные к жизни дочерей родители просто не замечают происходящих перемен. Они эгоистичны и заняты только своими проблемами. А тем временем враждебность в отношениях сестер все возрастает. Именно на их конкуренции и построен сюжет фильма. Удивительно, какие точные и глубокие образы удалось создать Катрин Брейя. Она превосходно показала сложные взаимоотношения сестер между собой и с их родителями. Все аспекты человеческого действия и реакции приняты во внимание и показаны. Молодежь в кадре очень органична и вы скоро забываете, что видите игру актеров, начинаете воспринимать их как настоящих сестер. Из-за нескольких откровенных сцен и сцен насилия фильм подвергся запрету. Однако, этот фильм следует посмотреть. Это не развлекательное кино и некоторым будет не легко его понять. Вряд ли кто-то назовет его своим любимым фильмом. Трагический финал оставляет зрителя в изумлении. Но, если не торопиться, а проанализировать, то приходишь к выводу о том, что фильм верно показывает несчастную действительность современного «цивилизованного» человечества.
----------------------------------------
интервью 2002 года. (прим.редакции)

Алексей Дмитриев.

ЗАМКНУТЫЙ МИР. ... Не стану врать - я просто не помню, о ком читал эту историю: мне кажется, что о Сезанне... Ну, а раз так кажется - будем условно считать, что эта история именно о нем... Тем более, что фамилия художника здесь большого значения и не имеет...
Итак, к Сезанну / мы же договорились, что речь именно о нем/ обратился начинающий художник с просьбой, чтобы мэтр глянул одним глазком на его работы...
... Нет, точно - это был точно Сезанн...
Другие художники смотрели обычно двумя глазами на картины / кроме адмирала Нельсона и фельдмаршала Кутузова. которые были одноглазы и, в довершение ко всем бедам, никогда и не были художниками/, а вот Сезанн - тот всегда смотрел на картины только одним глазом...
Почему?
Ну, одни считают, что от природного косоглазия: то есть, пока он глядел одним глазом на картину другой стыдливо шарил по потолку или по паркету. мечтая лишь об одном: дождаться своей очереди и тоже посмотреть на картину - в то время как первый глаз будет изучать пятна на окне и паутину на обоях...
Другие, правда, в корне отрицают эту теорию и рассказывают, что Сезанн, подобно древним чудищам, всегда наполовину спал, наполовину бодрствовал... А потому один его глаз был всегда закрыт, а другой - постоянно открыт: им-то Сезанн и глядел на мир, в котором - наряду с картинами - он всегда замечал винную лавку на Монмартре, Эйфелеву башню и всех симпатичных парижских барышень в возрасте от 18 до 56 лет включительно... >>>>>>